Александр Кувшинов работал в «Беларуськалии» с 2003 года. Белорусской историей мужчина увлекается с детства. В возрасте 30 лет решился поступить по интересующей его специальности, а в 2018-м успешно окончил исторический факультет БГУ.
Накануне поездки в Коссово, на родину Тадеуша Костюшко, которую организовал солигорский стачечный комитет, друзья предложили ему тоже отправиться с ними, а заодно и провести экскурсию.
– Я согласился. Подробного маршрута не знал. Знал только, что поездка состоится по памятным местам Кастуся Калиновского. Мне это было интересно, тем более на работе выходной.
Пятница, 13-е
У двухэтажного автобуса, который 13 ноября должен был выдвинуться с экскурсантами из Солигорска от гипермаркета «Грин», в 9 утра внезапно лопнуло колесо. Туристы, будучи несуеверными людьми, вдруг вспомнили о пятнице, 13-го, но значения этому не придали. Устранение неполадки заняло немного времени, поэтому отправление сдвинулось на пару часов.
В поездку отправились не только члены стачкома, но и работники других предприятий с семьями, были и дети.
– Меня приятно удивило то, что никто не употреблял алкоголь, ведь у нас принято считать, что люди начинают греметь стаканчиками и бутылками, как только сядут в автобус.
По пути следования к месту рождения Тадеуша Костюшко была остановка в Миловидах, где установлен мемориальный комплекс. Это одно из мест сражений восстания 1863 года под предводительством Калиновского. Приехав в конечную точку, участники разделились на две подгруппы. Там было запланировано два места посещения: воссозданный музей Тадеуша Костюшко и дворец Бусловских.
Начало экшна
– По окончании экскурсий мы пришли на стоянку, где нас ждал автобус, чтобы ехать домой. Это было около 15 часов. Один за другим начали подъезжать милицейские автомобили, в том числе машины ГАИ. Никаких подозрений относительно приехавших сотрудников внутренних дел у меня не было. Никто также не понимал, что происходит. Я стоял, смотрел на все абсолютно спокойно, сквозь розовые очки, наверное, и думал, что через 5-10 минут все закончится, и мы поедем. Сотрудники сообщили, что нужно установить личность каждого. Мы начали предъявлять документы, у кого что было: права, паспорт, пропуск. Где-то на пятом проверяемом человеке сотрудникам милиции позвонили, после чего нам сказали проследовать в Ивацевичский РОВД. Автобус отвез группу в Ивацевичи, где стали проводить опросы.
В РОВД мне дали позвонить, я предупредил жену о своем местонахождении. Несмотря на то, что задержание было абсолютно незаконным, общались с нами тактично и вежливо. После опроса предлагали подписать документ такого рода: «Признаете ли вы, что являетесь участником несанкционированного мероприятия?» В качестве доказательства, и то по моей просьбе, мне была предъявлена фотография, на которой было сложно определить пол человека, не говоря уже о чертах лица. Там не понять, кто, где и мы ли это вообще, после чего я написал «нет». В пределах 21-22 часов все уже были по камерам. В камере было 6 кроватей, а нас – 17 человек. Наше пребывание продолжалось там где-то до двух часов ночи. Затем стало известно, что нас перенаправляют в следственный изолятор города Барановичи.
Кильки в банке – не про еду, а стакан – не про питье
– По выходу из камер ИВС готовили документы на каждого, отдавали и перепроверяли вещи. Это заняло много времени. Нас начали сажать в автозаки: там мы сидели как кильки в банке. Переезд в Барановичский СИЗО занял около двух часов. Нас привезли и поместили в стакан. Стакан – это такая очень маленькая квадратная комната. Нас туда закинули около 20 человек. Долго мы там пробыли, со стен капало, было холодно, но мы согрелись.
В субботу утром задержанных распределили по камерам. В тот день приехали представители отдела кадров «Беларуськалия» и, как я понял, следователи из Солигорска, которые вели опрос. Один из них отнесся ко мне с пониманием и сказал: «Не волнуйся, все будет нормально!» Обещал, что в понедельник я окажусь на свободе и наказания не будет. Не было ни давления, ни «допроса с пристрастием». Не хамили, не грубили – нормально, спокойно разговаривали. Мне на самом деле показалось, что в понедельник все закончится и мне принесут какие-то извинения.
СИЗО – не санаторий, но курить запрещено
– В Барановичах отношение было жестче. Наверное, потому что там работа ведется уже с заключенными. Вообще непонятно, почему нас туда отвезли... Нам все было запрещено. Курить было нельзя, хотя по запаху было понятно, что все курят, но запрещено было только нам. У нас не было прогулок, хотя по распорядку, который висит в каждой камере, они должны быть ежедневно. К нам постоянно предъявляли претензии о том, что мы сидим на кроватях. За ночь мы не успевали все поспать, так как кроватей не хватало. Было так: 9 матрасов на 14 коек на 18 человек. Отдыхали по очереди, поэтому кто-то еще в 8-9 утра спал, потому что полночи сидел за столом. Утром матрасы должны быть свернуты, при этом ты можешь лежать на койке. Но она не пружинная – это металлические пластины со щелями.
В камерах мы общались друг с другом. Я перезнакомился со многими. Те люди, которых я не знал до этого, сегодня стали мне гораздо ближе, чем те, с которыми я знаком давно.
«Да здравствует наш суд! Самый гуманный суд в мире!»
– Это был не суд, а чистая клоунада. Судили по 8-10 человек. На суде присутствовал секретарь и еще какой-то сотрудник. В начале, когда судья зачитывал нам наши права и обязанности, сказал о том, что если мы желаем, то где-то там находятся юристы, и можно обратиться за помощью.
Но говорил он это так, что было понятно: даже не пытайтесь, это все глупо и бесполезно.
Я попросил ознакомить нас с материалами доказательной базы участия нас в несанкционированном митинге. Нам на ноутбуке показывали какие-то фотографии: откуда взяты и что там за люди на этих фото – непонятно. Качество снимков отвратительное. Было впечатление, что съемка велась из кустов на телефон 99-го года. На мой вопрос «А где здесь я?» ответа не получил. Я до сих пор понять не могу, что это было.
Александр был осужден 16 ноября по статье 23.34 и наказан штрафом в 10 базовых величин.
Вчера был каждый сам за себя, а сегодня – момент единения
– После событий 9 августа на каждом из рудоуправлений «Беларуськалия» были проведены собрания, в которых участвовали тысячи людей. Это был момент какого-то единения. Мы понимали, что это необходимо, и готовы были пойти на забастовку. Но руководители предприятия, используя запугивания, обещания, пропаганду, смогли внести раскол в то, что изначально зарождалось в Солигорске как протест против правового беспредела в стране. Им это удалось, на мой взгляд, потому что вчера мы были каждый сам за себя, а тут нужно было в кратчайшие сроки объединиться, чего, к сожалению, не произошло. В самом начале я очень хотел, чтобы забастовка состоялась. Но понимал, что если делать это в компании 10 человек, то результата не будет. Я считал, что нужно каким-то образом перегруппироваться, сформироваться.
Я всегда заявлял, что аполитичен, и не могу сказать, что это ложь. Я не видел движения, к которому могу присоединиться, даже с минимальным результатом для победы. Побывав в ИВС и СИЗО я это увидел. Потому что каждый из тех, кто там со мной сидел, десяти стоит. Это было для меня удивлением, ведь эти люди всегда были рядом, они жили в этом городе, для кого-то являлись коллегами по работе, чьими-то друзьями, соседями. И я убежден, что многие не знали, что это за люди. И когда я это увидел, мне стало стыдно.
Я однозначно принял решение вступить в стачку, не сомневаясь. Меня поддержали друзья, близкие. С того дня, как принял это решение, чувствую себя замечательно и не жалею об этом. Я не хочу содержать этот режим, не хочу, чтобы за мои налоги вооружали отряды, которые бегают по стране, избивая женщин, детей, стариков. Мы должны противостоять этому, и забастовка, на мой взгляд, – самый эффективный и мирный способ!
